Есть ли добро и зло. Существует ли Добро и Зло? Понятие справедливости - это всегда осуществление нравственной сущности человеческих отношений, конкретизация должного, реализация представлений о добре и зле
Отвечая на комменты, хочу просветить тех, кто не знает, что такое добро и зло…
А то очень много в современном мире молодёжи, неосознанно и для моды многие заигрывают с силами зла, сатаной, демонами создавая себе среди людей имидж служителей сатаны. Эти игры небезопасны. Вначале это и незаметно, даже иногда есть успехи в жизни. А ведь никто не знает, чем кончаются все эти заигрывания с силами зла сатаны. Сатана есть олицетворением вселенского зла. Можно, даже сказать, что сатана это абсолютный принцип зла, в котором нет никаких добродетелей. Где есть только четкая расчетливость для достижения цели - завладеть душой человека любыми средствами и способами.
Добро и зло, реальные силы жизни.
«…Вот даю перед тобой добро и зло, - сказал Бог человеку от самого начала, человеку. - А ты выбирай, добро или зло… Добро, что бы
любить Бога всем своим сердцем, всей своей душою и всем своим разумом, что бы исполнять Божьи Заповеди. И Господь Бог будет с тобой во всей твоей жизни…»
Кн. Бытия 2\17. Второзаконие 30\15-20.
Если мы не выбираем добро, значит, мы автоматически принадлежим к миру зла. Дело в том, что наш выбор добра или зла происходит не только в уме, но и в делах исполнения Божьих Заповедей. Вот как раз, исполнение Божьих Заповедей и означает, что мы выбрали добро. Неисполнение Божьих Заповедей означает, что мы нарушаем Божий Закон, а нарушение Божьего Закона есть грехом, что делает человека грешником, а грешники являются детьми сатаны.
Ев. Иоанна 8\44
Вот так примерно, символично человек определяется к добру или к злу. Я понимаю, есть множество других философских теорий о добре и зле, но я считаю их несовершенными, надуманными и вымышленными фальшивыми пророками, что бы обмануть человека и отвлечь его от Бога. Здесь силы зла используют очень простой принцип. Обмануть человека фальшивыми теориями о Боге и законах жизни и направить человека ложным путём, фальшивой веры, созданной на фальшивых религиозных писаниях, которые тоже названы Священными Писаниями. Но, если в истинном Священном Писании Христова Евангелия Нового Завета даны истинно Божие Заповеди, то в фальшивых религиозных писаниях даны заповеди фальшивых пророков языческие обычаи, религиозные правила, которых не давал Бог человеку, а которые были придуманы фальшивыми пророками.
Кн. пр. Иеремии 5\30-31, 6\13, 7\9, 8\8,14\14, 23\11.
Таким образом, верующие вместо Божиих Заповедей исполняют заповеди фальшивых пророков и разные религиозные языческие обряды, традиции, церковные правила, которых не давал Бог. Божьи Заповеди остаются неисполненными. А в таком случае, вера без исполнения Божьих Заповедей Христова Евангелия Нового Завета не дает права принадлежать к миру добра. Значит, все верующие христиане, которые не выполняют Божьих Заповедей Христова Евангелия Нового Завета, ещё не принадлежат к Божественному миру Света и Добра. Кто не принадлежит к Божественному миру Света и добра, тот, естественно, принадлежит к миру тьмы. Существует такой дуальный раздел в жизни. Или добро или зло, или Свет или тьма, или Бог или сатана. Да, конечно, есть много хороших, прекрасных неверующих людей, не делающих зла. Но, это всё равно не дает им права принадлежать к Божественному миру Добра и Света. Что бы принадлежать к Божественному миру Добра и Света, нужно исполнять Божьи Заповеди. Иначе нельзя. Все другие пути, которые предлагают людям современные религии мира это ошибочный путь фальшивой веры, созданной фальшивыми пророками и слугами сатаны, которая не дает человеку ни спасения, ни вечной жизни. Такие Законы жизни. Никто и ничто не может остаться без Божьих Законов, за которыми создана, творится и развивается жизнь во всех сферах, во всех мирах Вселенной. Многие верующие христиане и верующие других религий мира пребывают в религиозной иллюзии своей принадлежности к Божественному миру Света и Добра. Но самом деле они не принадлежат к Божественному миру Света и Добра из-за того, что не выполняют истинно Божьих Заповедей, что даны Богом в Христовом Евангелии Нового Завета, а без выполнения истинного Божьих Заповедей войти в Божественный мир Света и Добра невозможно.
Легко согласиться с тем, что все человеческие ценности условны. Вы ведь согласны, да? На интеллектуальном уровне это может понять даже школьник. Но есть один тонкий, но чрезвычайно важный момент, который от внимания обычно ускользает.
Следите за руками! Если все ценности условны, то каким тогда образом мы выбираем, что назвать добром, а что злом? Каков критерий, по которому нейтральную объективную реальность мы делим на светлое и темное, доброе и злое, правильное и неправильное?
Честно ответив на этот вопрос, мы выбьем у себя из-под ног главную опору, которая позволяет нам сохранять позицию искреннего заблуждения и с невинным видом избегать всякой ответственности за свою жизнь.
Назначая правильные вещи «правильными» и даже соглашаясь с тем, что правильнее быть «правильными», мы всегда держим туз в рукаве, который оставляет нам лазейку для совершения любых «неправильностей». Ведь даже делая что-то очень неправильное, мы всегда выходим сухими из воды, потому что легко находим возможность подкрутить весы внутреннего правосудия в свою пользу.
Как это происходит? Давайте разбираться.
Рационализм
Основная линия обороны в мире, который гордо зовет себя цивилизованным, - это вера в человеческий разум. Что самое первое мы делаем, когда жизнь ставит нас перед каким-либо выбором? Мы думаем! Мы пытаемся использовать свою память, свой опыт, свой интеллект, чтобы рассудить, какой из выборов будет «разумнее» в данной конкретной ситуации.
Мы даже не будем здесь обсуждать вопрос, в какой мере разум властен над нашим реальным поведением и нашими переживаниями. Давайте предположим, что мы действительно способны поступать, опираясь на решения принятые нашим рассудком.
Но каким образом мы рассуждаем? Не получается ли так, что под логичными с виду размышлениями мы скрываем нечто, логичным не являющееся?
Например, мы полагаемся на память. Во-первых, мы верим, что память о схожих ситуациях в прошлом каким-то образом может помочь нам в оценке ситуации нынешней. Но знаете, что говорят про опыт? Опыт - это знание, как поступать в ситуациях, которые никогда больше не повторятся. И это не просто красивые слова.
Фактически, доверяя опыту, мы опираемся на законы статистики, которые подсказывают нам, какой из выборов будет правильнее с некоторой долей вероятности. И это было бы вполне удовлетворительно, если бы наш ум после этого не проделывал с нами фокус, превращая вероятность в уверенность. Кого заботит теория вероятности, когда падает самолет и все пассажиры погибают, не смотря на то, что статистически это самый безопасный вид транспорта? Кому потом предъявлять счет? Богу статистики?
То есть, жизненный опыт не является такой уж убедительной опорой для однозначного отделения правильного от неправильного. Даже если сто раз подряд ситуация развивалась одинаково и правильнее было пойти направо, ничто не мешает той же ситуации в сто первый раз пойти по иному сценарию, где правильнее будет пойти налево. И опыт тут нам скорее повредит, чем поможет.
Во-вторых, мы вообще склонны доверять своей памяти, как если бы это были тщательно охраняемые архивы жизненного опыта. Но ведь на практике память в выполнении своих прямых обязанностей оказывается весьма, скажем так, гибкой. Вся психологическая наука возникла ровно в тот самый момент, когда Фрейд убедительно доказал, что мы помним только то, что хотим помнить, легко и тщательно забывая то, чего помнить не желаем.
«Я это сделал», - говорит моя память. «Я не мог этого сделать», - говорит моя гордость и остается непреклонной. В конце концов память уступает.
И если дело обстоит именно так, если память не является беспристрастным механизмом хранения и предоставления полезной информации, если она склонна находить и выдавать именно тот результат, который мы от нее ждем, то, как тогда мы можем на нее полагаться? Получается, что личная память такой же ненадежный союзник, как и жизненный опыт.
В третьем случае, в своих рассуждениях мы опираемся на некие представления о жизни, которые нам всегда казались не требующими доказательств аксиомами. Однако, если научная аксиома - это действительно нечто совершенно очевидное, то психологическая аксиома хотя и кажется настолько же убедительной, не имеет под собой вообще никаких объективных оснований.
Родители должны заботиться о детях. Мужчины должны ухаживать за женщинами. Дети должны уважать родителей. Женщины должны выходить замуж и рожать детей. Государство должно заботиться о своих гражданах. Все в мире должно быть по справедливости. Обещания должно выполнять. Воровать и убивать нельзя. Защищать слабого -нужно. И так далее, и тому подобное…
Возьмите любой пункт, который кажется вам наиболее убедительным, и задайте себе вопрос - «А откуда я знаю, что мир устроен именно так? Кто сказал, что это я это должен, или, что я имею на это право?» Отвечайте честно и вы неизбежно упретесь в… пустоту.
Свои представления о жизни мы почерпнули из своего окружения и того давления, которое оно на нас оказывало. От нас требовалось согласие, и мы согласились. Но даже, когда требований уже нет и можно больше не маскироваться, мы не можем остановиться. Мы так прикипели к своим представлениям, что и сами готовы теперь оказывать на других людей давление, чтобы они с нами согласились. Мы скорее изменим мир в соответствии со своими идеями о нем, чем признаем, что наши представления - ничем не обоснованная вера, фикция, предмет каприза.
У нас на плечах установлен отличный вычислительный комплекс. Способность к логическому мышлению, разумность - величайшее достижение эволюции. Но какой толк от самого мощного компьютера, если на входе мы поставляем ему ложные данные? Что толку от самой точной логики, если изначальные посылки не являются истиной? Можно очень красиво и складно рассуждать о долге и чести, но если мы посмотрим туда, откуда мы вообще взяли эти понятия, нас ждет очень неприятный сюрприз, который камня на камне не оставит ото всех дальнейших построений.
Мы говорим - «Это правильно, потому что так подсказывает мой опыт», и верим, что это действительно звучит убедительно. Мы говорим - «Это правильно, потому что я помню, как было в прошлый раз», и верим, что наши воспоминания не предвзяты. Мы говорим - «Это правильно, потому что разумно», и верим, что наши размышления опираются на твердую почву истины. И все это вместе создает у нас ощущение контроля над своей жизнью, в то время как она планомерно скатывается к полнейшему хаосу.
И даже когда наш опыт действительно применим к данной конкретной ситуации, даже когда память наша безупречно честна, даже когда логика наша неопровержима, остается последняя проблема - в нашей жизни слишком много примеров того, как мы совершаем неправильные поступки и испытываем неправильные чувства вопреки требованиям и логике своего рассудка. То есть, даже когда мы знаем, что правильнее пойти направо, мы слишком часто обнаруживаем себя идущими налево.
Что же тогда руководит нашей логикой и рассудком? Почему каждый раз они ведут себя, как подкупленные присяжные? И что делать, если мы больше не можем обосновать свои выборы в жизни их разумностью? Где найти опору, когда интеллект со всеми его накопленными знаниями о жизни продемонстрировал свою слабость и ненадежность?
Нравственность
Когда логика сдается, на сцену выходит мораль. Если мы не можем логически обосновать свою позицию, мы разводим руками и переходим к нравственным категориям. Стоит разрушить наши красивые логические построения, как мы оказываемся совершенно нагими, и нам остается лишь прикрываемся фиговым листом своих представлений о добре и зле.
Когда мы больше не можем сказать - «Это правильно, потому что этого требует логика» , мы говорим - «Это правильно, потому что того требует мораль» .
Мораль - это универсальный ответ ребенку, когда родитель не может обосновать своей позиции. «Этого делать нельзя, потому что это плохо. Это делать нужно, потому что это хорошо» - вот, любимая уловка безответственного родителя. Ссылаясь на мораль, мы избавляемся от необходимости самим себе отвечать на скользкие вопросы - ведь так хочется сохранить веру в авторитетность и праведность своей позиции.
Ребенок должен быть послушным, ребенок должен уважать родителей, ребенок должен слушаться старших… и так далее. А почему он все это должен? Потому что быть послушным - хорошо, слушаться и уважать старших - хорошо, а быть непослушным и неуважительным - плохо.
Можно было бы сказать, что мораль отражает естественные законы природы, и потому не требует дополнительных оснований. Но ведь это не так! Мы могли бы сказать, что ребенок должен есть, но заявляя это, мы понимаем абсурдность такого требования. Закон природы не нуждается в подобных утверждениях. Яблоку не нужно объяснять, что оно должно упасть, ребенку не нужно объяснять, что он должен питаться. Но можно все переиначить, как мы это и делаем, и начать убеждать ребенка, что он должен есть по графику.
В этом вся разница. Моральным законам всегда недостает естественного основания, именно поэтому нам постоянно приходится требовать от себя их исполнения. Мораль никогда не бывает естественной, поэтому к ней всегда прилагается дубинка - для убедительности.
Социальная нравственность - это всеобщий самоподдерживающийся самообман. Родители верят в моральные ценности и учат ребенка, что поступать плохо - это плохо. Ребенок проверяет эту гипотезу на практике и получает подтверждение - его действительно перестают любить, как только он начинает делать что-то плохое. А после нескольких повторений рефлекс закрепляется, и теперь в сознании ребенка нравственный закон встает в один ряд с законом всемирного тяготения.
Нельзя ронять тяжелые предметы, потому что они больно бьют по пальцам. Нельзя совершать плохие поступки, потому что они больно бьют по совести. Логично?
Но мы ведь понимаем, что требования морали - это не более, чем предмет договоренности. А совесть - это не более, чем раковая опухоль, возникшая под воздействием радиоактивной родительской «любви». В природе не существует ни морали, ни совести - есть только законы природы и базовые инстинкты выживания, не нуждающиеся в оправдании.
По большому счету, беда в том, что родителям не хватает духу признаться, чем на самом деле они руководствуются, когда требуют от ребенка подчинения и послушания. Только из-за этой слабости разумные социальные соглашения обретают зловещую форму морального закона, нарушение которого есть грех. Если бы родители были честны с собой, их дети бы вырастали примерными гражданами, и были бы таковыми по разумной доброй воле, а не под угрозой остракизма.
А теперь обратите внимание еще на один момент. Если взять двух детей, поместить их в более-менее одинаковые условия и приучать их к одним и тем же нравственным ценностям, то мы заметим любопытную вещь - по прошествии времени представления о добре и зле у этих детей будут сильно отличаться! А почему так?
Составьте длинный список заповедей, покажите его разным людям и вы увидите, что каждый выберет из этого списка что-то свое. С некоторыми заповедями человек с энтузиазмом согласится, некоторые подтвердит нехотя, еще часть проигнорирует, а оставшиеся отвергнет. Почему так получается? Почему мы легко соглашаемся исполнять одни законы и изо всех сил отстаиваем свою свободу от исполнения других? Каков критерий, по которому одни законы мы отличаем от других?
Кроме того, наши личные моральные ценности очень переменчивы во времени. Будьте честны перед собой, и вы найдете этому множество подтверждений. Вчерашнее добро сегодня может показаться нам замаскированным злом, а вчерашнее зло - недооцененным добром. А в какой именно момент у нас происходят эти перескоки в ценностях?
Когда бьют нас, агрессия и жестокость - это плохо. Когда бьем мы, беспощадность к противнику - это хорошо. Когда обижают нас, быть бесчувственным человеком - это плохо. Когда обижаем мы, эгоизм - лучшее из наших качеств.
Мораль всегда была и будет разменной монетой в наших руках. Когда нам не хватает интеллекта, чтобы обосновать свою позицию логически, вся его вычислительная мощь направляется на то, чтобы обосновать ее нравственно. Нет на свете лучшего адвоката, чем тот, что сидит у нас в голове и жонглирует буквой всеобщего закона, подчиняя его духу личного эгоизма. И даже когда мы выносим себе обвинительный вердикт, другая наша часть любуется и гордится этой способностью себя осуждать. Признайся в грехе, чтобы доказать свою праведность…
Эгоизм
Итак, когда мы делаем вид, что руководствуемся трезвым рассудком, часто оказывается, что рассудок под видом логически обоснованного выбора подсовывает удобную нам дезинформацию. Когда мы руководствуемся нравственными ценностями, оказывается, что ценности наши очень неустойчивы и каким-то образом тоже все время оказываются на нашей стороне.
Получается, оба наших способа отделить правильное от неправильного дискредитированы. Интеллект слишком ловко орудует информацией и способен доказать обоснованность любой из альтернатив. Мораль легко подвергается толкованию и допускает достаточное количество оговорок, чтобы оправдать любого грешника и осудить любого святого.
Но если оба инструмента сами по себе не беспристрастны, то чью волю они исполняют, подтасовывая факты и прогибая мораль в нужном нам направлении? Ведь, в конце-то концов, мы постоянно что-то «обоснованно» выбираем! Кто стоит за сценой этого театра и, чем он руководствуется, совершая за нас настоящий выбор?
Если отложить в сторону все рационализации, то почему мы делаем то, что мы делаем? Почему на очередном перекрестке жизни мы идем налево, а не направо? Почему в магазине мы выбираем грушу, а не яблоко? Почему мы выбираем лениться, а не пахать круглые сутки? Почему мы выбираем одного человека и отвергаем другого? Если мы не знаем, как жить «правильно», то как же оказывается, что день за днем мы заняты одним единственным делом - живем?
Ответ прост: единственный руководящий принцип в нашей жизни - это принцип удовольствия. Овации Фрейду. Все, чем мы заняты в жизни - это постоянное стремление снизить внутреннее напряжение наиболее простым и эффективным способом.
Это ровно то же самое, что происходит с физическим организмом и стремлением избавиться от физического дискомфорта, только в случае психического аппарата речь идет о дискомфорте душевном - будь то, боль, желание, страх или любые другие эмоциональные напряжения.
Проще говоря, единственное настоящее желание, которое у нас есть - это, чтобы нам было хорошо, комфорт души и тела. И вот тут как раз и происходит то столкновение, о котором мы говорим. Мы на все сто процентов эгоисты, но поскольку наши внутренние напряжения помимо прочего связаны и с тем, что мы нуждаемся в одобрении, нам приходится либо ставить свой эгоизм в стойло, либо находить такое оправдание своему эгоизму, чтобы за него не отвечать.
Вот как раз тут и включается вся мощь и изобретательность нашего интеллекта и виртуозная гибкость нашей совести. Представьте себе, какая это великая работа - на каждый свой сугубо эгоистичный позыв найти такое объяснение, чтобы можно было сказать, что я делаю это, потому что так правильно, а не потому, что таков мой каприз.
Если бы безо всяких логических или моральных оправданий я признал, что всего лишь исполняю свои желания, небеса бы не рухнули, но мне кажется, что в результате я буду отвергнут другими людьми - кому нафиг нужен такой эгоист. И вот здесь я делаю финт - желание я все-таки исполняю(!), но поворачиваю дело так, чтобы у меня были четкие и ясные обоснования, почему я так поступил и почему с меня взятки гладки.
Именно этот маневр и проделывают родители с детьми. Руководствуясь исключительно своим личным комфортом, они объясняют детям почему они должны быть послушными и удобными - потому что это «правильно», потому что послушание - это «хорошо», потому что непослушание - это «зло». И в итоге, набор нравственных ценностей, который приобретает ребенок, - это не более чем набор родительских капризов, облеченных в форму законов морали или псевдо рациональных объяснений.
Детские представления о добре и зле - это целиком и полностью отражение родительского безответственного эгоизма. Хорошо и правильно только то, что хорошо и удобно родителям. Плохо и неправильно то, что плохо и не удобно родителям. Вот и вся мораль. Ни один родитель не научит ребенка какой-либо иной морали, чем той, что оправдывает его личный эгоизм.
А потом мы вырастаем и берем на вооружение тот же самый прием. Перестать быть эгоистами мы не можем - это неизменная данность, но зато мы теперь достаточно умны и хитры, чтобы начать прогибать мораль и логику под свои собственные запросы и желания.
Еще раз для ясности. Итог работы этого механизма таков, что все наши представления о добре и зле, о правильном и неправильном находятся на службе нашего эгоизма. Добром мы считаем то, что позволяет и помогает нам поддерживать свой комфорт и удобство. Злом мы нарекаем то, что нашему комфорту и удобству мешает. То же самое и с логикой.
Нашему сильнейшему инстинкту, тирану в нас, подчиняется не только наш разум, но и наша совесть.
Таким образом, мы живем в состоянии постоянного и непрерывного самообмана - целиком и полностью оставаясь эгоистами, мы тем не менее сохраняем веру в свою правильность, праведность и доброту. И если вы обратите внимание на свой внутренний диалог, который сопровождает вас по жизни, то заметите, что он не занят ни чем другим, кроме постоянного самооправдания. Это и есть тот самый самогипноз, который позволяет нам самим поверить в собственную ложь.
Эгоизм в квадрате
Но и это еще не вся картина. В эгоизме самом по себе никакой проблемы нет. Разве это не естественно, стремиться к снятию внутреннего напряжения и душевному комфорту? И если бы этому механизму не ставить палки в колеса, он автоматически привел бы человека к естественной гармонии в отношениях с собой и внешним миром.
Если вам кажется, что человек без морали превратится в зверя, что без воинственного добра в мире останется одно только торжествующее зло, то это великое заблуждение, свойственное прежде всего людям, которые всю жизнь посвятили войне с собой и попытками справиться со своей эгоистичной природой. Чем сильнее этот внутренний конфликт, тем крепче вера этого человека в необходимость морали для обуздания внутреннего зла.
Но ведь никакого зла внутри нет. И тот же самый принцип удовольствия поставит человека перед необходимостью поддерживать вежливые, тактичные и честные отношения с другими людьми. Когда человек не обязан быть добрым под страхом наказания, он не становится от этого злым, он становится жестким, и именно эта его внутренняя твердость вызывает наибольшую зависть и уважение обычных «добрых» людей.
Естественный эгоизм ведет к честности, ответственности и гармонии с миром. Проблема только в том, что он же ведет и к конфликту с миром привычного самообмана. И если один человек возьмет на себя смелость признать и принять свою эгоистичную природу, то это автоматически ведет к обрыву связей со всеми теми людьми, которые, являясь такими же эгоистами, никак не хотят этого признавать. Честного эгоиста в два счета выпрут из общества именно потому, что он мешает поддерживать стабильность общей иллюзии.
То есть, психика наша устроена разумно и, если бы ей ничего не мешало, то всеобщее счастье наступило бы неизбежно, но на пути естественного течения психической энергии стоит монументальных размеров дамба под названием «Личность». И вот тут естественный эгоизм превращается в «квадратный».
Как только инстинкт выживания организма подменяется инстинктом выживания личности, так сразу же весь мир переворачивается с ног на голову. Мы своими руками формируем свою личность, чтобы предъявить ее окружающему миру и получить одобрение, в котором так нуждаемся. И эта игра настолько нас затягивает, что очень быстро мы забываем о том, как своими руками лепили маску, как первый раз ее надевали, как оттачивали актерские навыки. А еще через время мы забываем самое главное - как эту маску снимать.
С этого момента мы становимся одним целым со своей маской-личностью, и естественный эгоизм теперь подменяется личностным эгоизмом. Если раньше все усилия были направлены на снятие общего душевного дискомфорта, то теперь они сконцентрированы, на комфорте личности. Там, где естественный эгоизм требовал от меня поступать и жить в согласии с собой, там ложный личностный эгоизм заставляет меня жить в согласии со своей маской - со своей сказкой о самом себе, в которую я так хочу верить.
И теперь представления о добре и зле претерпевают последнюю и самую отвратительную трансформацию. Они и раньше были условными, мы и раньше вертели ими, как хотели, но теперь все становится во сто крат хуже. Как только мы превратились в «личностей» с неиссякаемой потребностью в укреплении и поддержании чувства собственной важности, так сразу же мы начинаем трансформировать свою систему ценностей, чтобы и она тоже нашу важность защищала.
Добром мы теперь зовем то, что помогает нашему самоутверждению, а злом - то, что этой стратегической цели мешает. Родители начинают требовать от детей послушания - потому что это поддерживает их идею собственной важности. Дети рассуждают о том, что родители должны их любить (или оставить в покое) - потому что это поддерживает их идею собственной важности. Друзья ждут друг от друга преданности - потому что это и есть взаимное признание важности. Мы ждем и требуем от мира справедливости - потому что считаем себя очень важными и значительными.
Мы все время только тем и заняты, что требуем ото всех вокруг уважения, и все наши идеи о добре и зле, правильном и неправильном теперь целиком и полностью подчинены этой цели.
Хорошо, чтобы жена была мне верна, - потому что иначе это ударит по моей важности. Плохо изменять жене - потому что я выбрал изображать из себя хорошего мужика, ведь этот образ вызывает уважение, а если изменю - образ рухнет. Хорошо, чтобы люди исполняли свои обещания, - потому что, если они этого не делают, значит, не уважают. Плохо обманывать - потому что честных уважают больше, чем лжецов. И так далее.
У каждого из нас свой набор таких вот тезисов, которые соответствуют нашей уникальной и драгоценной личности. При этом мы всегда претендуем на то, что именно НАШИ представления о добре и зле универсальны, и поэтому мы требуем от окружающих признания нашей правоты - что как раз и даст нам возможность подтвердить собственную важность. Ведь самое острое и сладостное ощущение собственной важности мы получаем именно тогда, когда нам удается поставить другого человека перед собой на колени - то есть, доказать чужую неважность!
Любые человеческие конфликты, любые размолвки между друзьями, любые семейные ссоры - это столкновение важностей. Обида или гнев возникают, когда другой человек поступил со мной «плохо». Но если посмотреть на это «плохо» внимательнее, то под ним нет никакого другого основания, кроме того, что я требую к себе уважения и исполнения моих прихотей. Я хочу, чтобы меня уважали, но поскольку в действительности я ничем не важнее своего оппонента, мне приходится обосновывать свои претензии - и проще всего этого добиться, провернув барометр добра и зла в нужном мне направлении и убедив человека, что я хороший, а он - плохой.
Вот это стремление утвердить собственную важность за счет других людей, подкрепленное и обоснованное выгнутыми в нужную сторону моральными ценностями - это и есть самое настоящее и безотносительное зло.
А когда в книгах, фильмах или в наших жизнях идет вечная и нескончаемая борьба добра со злом - это всегда и без исключения борьба за собственную важность замаскированная искренней, но ложной верой в праведность одних и греховность других. Это то самое добро, которое и есть причина всякого зла.
p. s.
Судя по первой волне комментариев, далеко не все в статье оказалось понятным и понятым, хотя я и так изо всех сил пытался разжевать главные моменты. Поэтому просьба и рекомендация: если этот текст вас так или иначе задел, не спешите соглашаться и не спешите спорить - прочитайте один раз, дайте мыслям устаканиться, а через день-другой вернитесь и перечитайте внимательно заново. И только тогда, если будет, что сказать, - оставляйте комментарии.
Не покупайтесь на легкую манеру изложения. Эта тема - одна из самых сложных, если не самая сложная из рассмотренных на сайте.
Понравилась публикация?
Поделитесь находкой!
Возможно, вас также заинтересует:
Давайте поговорим об этом!
Войти с помощью:
Человек не может жить, следуя только природным инстинктам. В его жизни есть понятия о хороших и плохих поступках, добрых и злых людях, о нравственном и аморальном поведении. Все это тесно связано с категориями добра и зла.
Добро и зло как проявление человечности
Добро и зло - это человеческие понятия, они были придуманы только в социуме, внедрены правилами жизни сообщества, сформировавшись за многие тысячелетия существования человеческого рода. В природе категорий добра и зла нет. Если вы присмотритесь к природным законам, то все в ней окажется закономерным: свет приносит новый день, полный активной деятельности, а тьма несет отдых и затишье. Кто-то из животных поедает других, а потом сам становится жертвой более сильного или хитрого хищника. Таковы законы планеты, все в ней имеет свой баланс и место.
Однако человеку свойственны не только природные инстинкты, но и мышление, любознательность, желание разобраться во всех законах жизни. Так у него возникло разделение на добро и зло, темное и светлое, хорошее и дурное. И с одной стороны, это абсолютно правильно, ведь только человек может причинять намеренное зло живому, уничтожать, унижать других существ, делать это ради выгоды или удовольствия. Значит, его поведение отличается от инстинктов большинства существ. А с другой стороны, человек намеренно делит эти две категории жизни на противоположные, и вот уже добро воспринимается, как нечто светлое и невинное, а зло предстает в темных тонах, в качестве чего-то коварного. В понимании многих людей пересекаться эти категории жизни не могут и не должны.
Взаимодействие добра и зла
Однако зачастую случается и так, что добро и зло не просто пересекаются друг с другом, но даже меняются местами. Мораль и нравственные поступки человека, понятия о хорошем и злом - все это настолько субъективные понятия, что с течением времени взгляды на них способны изменяться. Если еще несколько тысячелетий назад убийство людей, смерть маленьких детей или гибель от болезней считались вполне привычными и обыденными, то на сегодняшний день они могут быть причислены к злым деяниям, которые снизошли на человека за грехи его или явились следствием воздействия на него темных сил. И если ранее многобожие считалось основой почти всех религий народов, то постепенно именно многобожие стали считать происками зла, а истинными религиями сделались монотеистические.
Подобные нравственные изменения происходят в человеческой культуре постоянно, потому что и само понятие добра и зла может быть определено лишь примерно, очень нечетко. При изменении культурной парадигмы общества, вполне вероятно, они будут меняться еще не раз и уже сегодняшнее добро станет завтрашним злом. Кроме того, нельзя разделять эти понятия и совершенно отказываться от всяческого зла в мире людей. Ведь зачастую это не только нечто плохое, но и что-то неприятное, чуждое человеку, а иногда и просто что-то неизвестное, новое. Человек просто записывает то, что ему неведомо, в категорию зла, но данные испытания, выпадающие ему на долю и все непривычное, что с ним может произойти, впоследствии может оказаться шагом в лучшее будущее. Не зря же поэтому говорят, что без присутствия зла люди не смогли бы оценить величие и красоту добра в этом мире.
Зло — это одна из главных этических категорий, зло противоположное добру, оно подавляет наше благополучие и совершенствование, это все выражается через унижение других ради своей выгоды, а также из-за того, чтобы удовлетворить свои аморальные и нравственные потребности.
Зло приводит к различным конфликтам в обществе, к отчуждению друг от друга, оно вызывает негативные эмоции, такие как страх, гнев, зависть, несправедливость и другие.
Зло и добро являются вечными соперниками, эта борьба есть в каждом из нас, и только мы решаем на какой стороне быть. Поступки, которые мы делаем, всегда повышают нас, или делают нас низкими и дальними к будущему развитию. Добро и зло не могут быть друг без друга, благодаря этим категория мы имеем право выбора поведения, поступков. Они не существуют объективно, как субстанция, вещественность, добро и зло существуют как явления нравственного мира.
В реальной жизни встречаются и зло, и добро, люди, которые делают и плохие, и хорошие поступки. Вот эта борьба между «силами зла» и «силами добра» является фундаментальной идеей всей истории культуры.
Важной проблемой в истории этики есть субстанциальность зла, его сущность, его роль в нашем мире. И возникает вопрос: зло по своей природе является только чем-то негативным и разрушением добра? Необходимо или невозможно уничтожить зло?
В истории культуры, в нашей повседневной жизни мы встречаем различные концепции сущности зла. В разные эпохи добро и зло понимали по-разному. Приведем некоторые примеры.
В эпоху античности царил синкретизм : упорядоченный космос представал как воплощение добра, а олицетворением зла был хаос — состояние нарушение порядка.
Еще одним примером является древняя религия зороастризм , которая исходит из определения независимого существования зла, согласно ее представлениям рядом с Ахурамаздой — добрым богом, существует злой бог Ахриман.
Если Ахурамазда делал что-то хорошее, то Ахриман отвечал чем то злым: смерть, болезнь и тому подобное. Заратустра говорил о моральной двойственности, которая лежит в основе строения мира, то есть добрый бог создал все разумное, доброе, чистое, а злой бог создал все плохо, нечистое, неразумное.
Поэтому на этой стадии истории везде царит борьба светлого и темного, доброго и злого божества, идет вечная война между ними.
Ярким примером субстанциальности зла является гностические учения (гностицизм — это философское течение античности и средневековья). Гностики говорили, что мир в котором живут люди, созданный злым творцом — демиургом.
Христианство утверждало , что в основе нашего мира добро: зло не может быть в центре того, что создал Бог. А существование зла объяснялось через ангела Люцифера. Зло выступает как гордость. Гордость является главной чертой Люцифера, который восстал против бога и поэтому попал в ад. Наказание и восстания Люцифера является примером для каждого человека, который способен стать на сторону зла. Также увеличение зла в мире произошло из-за греха Адама и Евы.
В эпоху Возрождения злом считали лень и бездействие, в эпоху Просвещения — иррациональность и непонимание, в XVIII-XX веках — некористь, невыгодность, в XXI веке — незнание.
А сейчас мы перейдем к реальной жизни последних веков — марксистская концепция нравственного зла. В этой концепции говорится, что социальный класс людей создает положительные нравственные ценности, пока его мысли и интересы сходятся с общими интересами развития общества. Когда гармония между интересами исчезает, все начинают сосредоточиваться на своем самоутверждении. И это приводит к остановке дальнейшего развития и к росту зла.
Обратимся к современной обычной жизни, злым человеком мы называем холодного эгоиста, который равнодушен к страданиям, проблем своих близких, такой человек способен использовать слабости других ради собственного самоутверждения.
Из всех этих концепций мы можем создать один общий образ зла. К его чертам можно отнести:
— Нарушение злим человеком меры, порядка, согласованности с людьми, которые равны ему (так хаос разрушает античный космос, Люцифер встает против божественного порядка, социальный класс, по словам Маркса, идет вопреки развития человечества, эгоист нарушает гармонию отношений между людьми).
— Сосредоточенность на себе (во всех рассмотренных случаях субъект зла является центром собственного мира, а вот интересы других людей ему не важны).
— Самоутверждение за счет других (элементы беспорядка хотят самоутвердиться в античном мире, Люцифер восстает против Бога для горделивого самоутверждения, самоутверждаются и обычные, самовлюбленные эгоисты, которых мы видим вокруг нас.
Борьба добра и зла во все времена интересовала известных мыслителей.
Философы Древней Греции: Платон, Аристотель, Сократ понимали зло как нечто сугубо негативное. Оно является главным образом как нарушение порядка, гармонии сущего. Сократ утверждал, что зло — это результат незнания правды, добра. Если мы понимаем это незнание, то мы уже на пути к добру. Демокрит считал, что добро заложено в природе человека и зависит только от него самого.
Проблема зла рассматривалась многими философами: Б. Спиноза, И.Кант, Г. Гегель, Ф. Ницше и другие. В разных культурах, эпохах, поколениях представление о зле отличается.
Например, для современного поколения самостоятельность и возможность делать все по своей воле является настоящим добром, а когда-то это сочли бы злом, потому что всегда нужно было подчиняться старшим и действовать по их стереотипам.
Вот наука с одной стороны является большим благом для людей, а с другой выступает источником зла, потому что она создает оружие массового уничтожения и технику, которая уничтожает природу.
Люди могут думать, что они делают добро, но в то же время их действия превращаются в зло. Например: родители очень любят своего ребенка и желают ему только добра, хотят полностью оградить его от проблем. Им это удается, но потом их ребенок вырастет совсем неприспособленним к реалиям жизни. Но есть родители, которые очень рано хотят сделать своего ребенка самостоятельным, и тогда он попадает в компанию, которая плохо на него влияет.
Зло всегда отдаляет нас от идеала. Человек понимает зло, поскольку уже имеет представление о добре: он ценит добро тогда, когда на собственном опыте познает, что такое зло. В понимании природы добра и зла было бы неправильно искать их бытовую основу.
Добро — человеческое качество, то есть доброта, проявляется в любви и милосердии, а зло, то есть злобность, в насилии и враждебности. Зло и добро являются нераздельными, и влияют на дальнейшее развитие событий в жизни каждого человека, так и общества в целом.
Итак, пока существует человечество, в разные эпохи, тысячелетия, поколения будет стоять вопрос субстанциальности зла. И вместо того, что бороться со злом, лучше обратить внимание на добро.
Наука (настоящая) - она тогда наука, когда выдает нечто, о чем никто не читал ни в одном словаре, ни у одного классика. Это - новое! Оно впервые получено! Мы не имеем права лишать себя возможности получать новый научный продукт. Цель семинара и наших бурных дебатов состоит именно в этом. Я, например, счастлив, когда некий результат работы нашего коллектива или тех, кто выступает здесь, вызывает недоуменный вопрос: «А где про это прочитать? Мы нигде об этом не читали и нигде этого не видели!». То, что представлено, доказано с использованием критериев истины, научных методологических критериев, и при этом никто об этом не читал - это самое ценное, что вообще можно себе вообразить в науке.
В этом и есть смысл жизни ученого - создание нового. А в справочники, словари и учебники для студентов первого курса это новое, несомненно, попадет через месяц, год, через десять лет, когда полученные новые результаты будут обсуждены научным сообществом, будут перепроверены другими независимыми исследовательскими группами, будут общеприняты в научном обороте как достоверные результаты. Конечно, это попадет во все учебные анналы. А если об «этом» можно прочитать в учебнике, то зачем на научном семинаре о таком говорить? Это предмет лекций для студентов, не более.
Огромный вызов заключается в вопросе, насколько природа понятий категорий добра и зла релятивистская или, напротив, насколько она абсолютистская? На сегодня получено подтверждение тому, что это абсолютная позиция. Даже оппоненты этой точки зрения невольно подтверждают ее, потому что ими сказано: «понятия добра и зла не универсальны, но они космополитичны, они обязательны для всех». Хоть и противоречиво, но это и есть позиция абсолютности! Всего полшага к тому, чтобы сказать, что они еще и всегда обязательны. Это, по логической связке, так и вытекает.
Абсолютизм понятия заключается, во-первых, в неизменности критериев отнесения добра и зла к чему-то. О критерии нужно говорить в обязательном порядке. Во-вторых, он возникает при видении вопроса из некой точки отсчета в универсуме. Поясню свою мысль. Я имею в виду самый большой, гамбургский счет, потому что вызов заключается вот в чем.
Кажущаяся относительность категории добра и зла нас обманывает потому, что ее проявления и воплощения в жизни очень множественны и сложны. Приведу иллюстрацию. Убить человека, это почти бесспорно, зло. А убить злодея, который собирается убить 10 человек? Это уже что? А если убить злодея, который собирается убить злодея, который собирается убить 10 человек? Убить человека в подворотне или убить человека - врага своего - на фронте, исполняя свой долг? Нет нужды развивать эту понятную мысль.
Приведенная иллюстрация показывает, что в каждой конкретной ситуации, когда трудно определить, добро это или зло, если подняться на некую высоту в универсуме - всегда, пользуясь неизменным критерием, всегда можно отнести конкретное проявление к добру или злу.
В дискуссии совершенно справедливо говорилось, что смысловая конструкция не выстраивается, если нет цели, отталкиваясь от которой вырабатываются критерии. Только тогда становятся возможными и оценки. В целом ряде работ нашего Центра, в публикациях - пока еще, правда, препринтных, - в сборниках трудов, в первом томе шеститомника это более или менее системно изложено.
Каков системный критерий добра и зла? В дискуссии обнаружился такой подход: добро - это то, что тяготеет в человеческой деятельности к «образу и подобию», если употребить религиозную формулу, которая сконцентрировала в себе мудрость поисков древних и наших предков. Нельзя априори относиться к этому, как к не истине. По крайней мере, в этом случае надо доказать, что это не истина. Я задаю вопрос относительно понятия «по образу и подобию»: а в чем заключается образ? Образ чего? Какой он? Можно сказать «квадратный и белый», и это будет образ. А в данном случае, как он выглядит - этот образ? Давайте его выпишем. Но тут есть проблема соотношения языков описания. С одной стороны, аллегорического и беллетристического, с другой - научного. Именно эту трудность при определении критерия добра и зла необходимо преодолеть. Приведу пример подобной трудности.
Известно, и широко известно, следующее выражение: «Бог есть любовь». С точки зрения научного словаря, это семантически неправильно построенная фраза. Она бессмысленна. Она употребима для лирической поэзии, для искусства, для разговорного жанра. Но, не сказав, что есть Бог, сказать, что он есть любовь… Любовь - это чувство, любовь - это процесс, еще что-нибудь. Получается, что Бог есть чувство? Бог есть процесс? Конечно, нет. Поэтому научный язык, методология определения того, что есть «образ и подобие» требует довольно строгого подхода. Этот подход и был предложен в работе Центра. Мы его условно называем «реостатный». Предложено 12 мерных шкал, характеризующих помыслы, действия и результат. Меру методологически дают социологические замеры и количественные экспертные оценки (рис. 1).
Рис. 1. Пространство характеристик человеческих мнений, намерений, действий и их результатов
Справа - «образ и подобие». 12 характеристик в правом окончании шкал образуют идеальную картину, идеальный образ того, к чему человек может приблизиться или от чего уйти. Причем цель этого движения (еще один посыл логико-философской модели) лежит в основании всей понятийной конструкции добра и зла.
Цель живого - это «быть», в биологической природе - просто «быть». А в социальной природе - быть человеком. Каким? Именно здесь категориальный (сущностный) человек апеллирует к некоторому образу. К какому именно образу стремиться? Человек воплощает себя в действительности тогда, когда он имеет мнение, мировоззрение, сосредоточенное пока внутри него, когда мнение преобразуется в намерение, которое преобразуется в действие, ведущее к результату. Все это фиксируется, это можно оценивать.
Поэтому, когда мы говорим об абсолютизации категорий добра и зла, о поиске абсолютного критерия, то определение, которое было дано для добра и зла, - это именно оценка, характеристика.
Добро и зло - это не факт, не явление, не процесс, не результат. Это оценка мнений, намерений, действий и результата. Добро и зло субъектны. Без человека (его мнений, намерений, действий и результата) понятия добра и зла исчезают. Самое главное определение. Добро - все, что делает человека человеком. Зло - то, что удаляет его от человеческого состояния. И это можно измерять и оценивать. Все что движет на рис. 1 человека вправо - добро. Все что движет налево - зло.
Термины на самом деле с большим трудом находятся. Критический укол докладчику в дискуссии по части классификации ценностей я разделяю, потому что это еще не до конца проработано. Юлия Александровна дала свою версию, которую еще нужно совершенствовать. Но сам принцип заключается в том, что становится возможным увидеть, где находится человек или сообщество, или государство истинно человеческое. Оценка мнений, намерений, действий, результатов, по которым мы вообще судим о чем-нибудь, которая показывает, что человек движется вправо, позволяет говорить: осуществляется акт добра. Если эта же оценка свидетельствует, что человек или сообщество движутся влево, то это означает - осуществляется акт зла. Проведение мозговых штурмов показало, что предложенный абсолютный критерий покрывает все жизненные ситуации, что он универсален.
Можно ли заявить о том, что биологический человек - это вечная сущностная назначенность человека? Нет, и это еще одна наша логико-философская позиция, которая заключается в том, что человек эволюционирует (рис. 2).
Рис. 2. Пространство потенциалов биосоциальной мегаэволюции человека
Когда-то человек не существовал, не существовало его социальных, кооперативных качеств, не существовало биологических качеств. В какой-то момент возникли биологические качества, и проточеловек, биопредтеча начал развиваться. Указан параметр времени, направленный вдоль кривой. Возникли протосоциальные формы поведения - рой, стая, парность, «лебединая любовь».
В какой-то момент возникло то, что еще на материалистическом языке не очень понято, объяснено - разум, или одушевленность, или сознание. Пошла резко ускоренная эволюция социальной меры. Но если мы говорим, что существует предел, идеал, к которому человек будет стремиться асимптотически, никогда его не достигая, потому что это идеал, то это прежде всего отличительное свойство человека категориального (сущностного).
Человек сущностный - идеален. Вертикальная асимптота никогда не будет перейдена, потому что именно это «образ и подобие». В религии говорится о преображении, когда человек придет к этому состоянию. Как он может к нему придти? Понятно, что он может асимптотически к этому пределу приближаться, но это ведь требует чего? Того, что у него будет парадоксальным образом ускоряться биологическая эволюция. Но нет другого предположения, кроме того, что это будет инверсная эволюция.
Человек будет освобождаться от своей биоконструкции. Он уже сейчас научился заменять органы. Материальную, физическую, химическую, в килограммах и кубических дециметрах измеряемую биологическую основу он когда-нибудь отбросит. Но он же не исчезнет как человек! Он останется человеком категориальным, сущностным, который будет приближаться к идеалу. Поэтому, когда мы пришли к мысли, что человек категориальный - он справа на шкале рис. 1, человек биологический - он в центре, то получается, что социальное зло отбрасывает человека в крайнее левое, античеловеческое состояние. Это, конечно, аномалия. Из логики этого мысленного эксперимента вытекают очень важные выводы, с точностью до логической конструкции, которая основывается на аксиоматике, в частности, аксиоматике определений.
Вывод такой: человечество будет прогрессировать неостановимо. Ничто не указывает на то, что люди вновь превратятся в животное стадо. Попытки сдвигать человечество к нему - контрдвижение.
Все, что есть контрдвижение человека от человека категориального, - это есть зло.
Последнее и самое важное. Из этой фундаментальной теоретико-методологической картины вытекают абсолютные, конкретные, актуальные (вот еще одно требование к настоящей науке - она должна быть практически применимой по своим рекомендациям, результатам и должна быть полезной) конструктивы создания социальных оболочек и государства, как государства нравственного.
Это не беллетристика, а вполне операционализируемый на правовом, конституционном языке подход к строительству современной России, но не либеральной, сегодняшней, а постлиберальной.
В государстве, в стране должны быть институты воспитания, социализации, пропаганды, образования, выстроенные на принципе добра и зла, а не на обратном - не на телепередаче «Дом-2» и возвеличивании светской львицы или хулиганов, или еще кого-нибудь. Должны быть контроль, надзор и нравственная цензура, которые в информационных потоках позволяют осуществить сдвиг человека и общества вправо, и предотвращают движение влево. Практическая проекция представленного в Центре подхода разработана достаточно детально.
Доклад C.С. Сулакшина "Смысл жизни ученого – в создании нового" , представленный на семинаре Центра «Фундаментальные вопросы развития сложных социальных систем»
